ГЛАВНЫЙ ПРИНЦИП ВОСПИТАНИЯ – УМАЛЕНИЕ СЕБЯ. ОБЩЕНИЕ НА РАССТОЯНИИ ДВУХ СВОБОД
Когда мы чему-то учим ребёнка, то не должны проявлять власть, возвышаться над ним, а встать как бы (не абсолютно) на его уровень. В английском и немецком языках есть слово understand, понимать. Буквально это – «встать под», а не «над». А родители часто хотят встать «над», и думают, что чем выше они поднимутся, тем больше будет пользы ребёнку, и они ему столько дадут! Хотят набить его, как мешок, какими-то правилами. А в данный момент, может быть, достаточно сделать что-то совсем малое.
У нас всегда бывает ставка на результат, хотим, чтобы результат сразу был виден. А важно, чтобы началось что-то до результата, важно какое-то семечко бросить. Взрослый человек сильнее маленького ребёнка. Он, конечно, может заставить его что-то делать силой, сказать: «Я лучше тебя знаю, что тебе надо!» В этот момент не возникает никакого общения. Это – разрыв. Тогда я закрываю тебе ум, закрываю тебе сердце. И ты – марионетка, ты – объект, которым я манипулирую. Этих слов не должно быть в семье, на них должен быть наложен запрет.
Надо видеть в ребёнке немощное существо, которое может вместить ещё очень мало. Это малый сосуд. В него не вольёшь сразу ведро воды. Можно только по капелькам, только гомеопатическими дозами. Хотя, когда я говорю так, это не абсолютно. Потому что ребёнок более одарён, чем мы о нём думаем. И в нём ещё не растрачено то, что уже потеряли мы.
Истинное общение с ребёнком – родителей, священника, воспитателя, – начинается тогда, когда более сильный и опытный ставит себя в равное положение с этим маленьким и более слабым существом.
<…> ...перед ребёнком должны умаляться и мать, и священник, и епископ. Умаляться – это не значит сюсюкать с ним. У нас иногда думают: умалиться – это значит, папа должен встать на коленки и ползать перед ним, выполняя любой каприз. А речь идёт не о физическом действии, а о духовном явлении.
Умалиться – значит, создать чистое поле свободы, когда ничего ещё нет. Бог творит из ничего. Когда есть это поле свободы, там не присутствует моя авторитарность. Это всё должно уйти. И тогда Бог может действовать. А как Он будет действовать – это уже тайна. Мы же не можем подсмотреть, как будет действовать Дух Святой! Мы говорим: «Дух дышит, где хочет». Это не значит, что Дух физически двигается, Он просто проявляется, возникает.
Бог так же поступает с нами – Он тоже умаляется. У Бога нет никаких трудностей заставить нас делать то, что мы не хотим делать. Ведь Он призвал всё к бытию из небытия, из ничего! Он мог бы заставить человека поступать так, как Ему угодно. Но Он не делает этого. И не может. Это тот знаменитый тезис о «бессилии» Бога: Бог всё может, но Он не может заставить любить Себя и вообще заставить нас что-то сделать. Если Он заставит, то Он будет насильником, диктатором. Это не будет моим свободным волеизъявлением, это не будет творением той жизни вечной, где всё в свободе и в Духе Святом. Сила Божия – это полнота любви и отказ от власти, безвластие.
Так и власть родителей. Она – любовь. Ребёнок способен преображаться только благодаря любви. Чтобы её иметь, нужно, конечно, трудиться над своей душой. Мы никогда не станем совершенными в этом мире, всегда будем грешниками. Но, несмотря на это, истинный христианин всегда стремится к совершенству. Родители должны начать с себя, начать трудиться над своей душой, чтобы было что дать детям. Пусть дети видят их жизнь и учатся христианской жизни.
Однако часто в сознании многих, даже верующих родителей происходит какое-то смещение относительно понимания силы Божией. Для них сила Божия – это могущество, власть, и т. д. И так, в согласии со своим пониманием, они начинают относиться и к ребёнку. Поэтому в семье ребёнок часто бывает унижен. Он много не умеет, им начинают командовать, управлять. Воспитание же заключается совершенно в другом: в том, чтобы увидеть в нём личность, свободную личность.
Если мать говорит ребёнку: «Ты меня не любишь», или ребёнок говорит матери: «Ты меня не любишь», то происходит это как раз в тех случаях, когда родители не могли явить детям такую любовь, которая проникла бы в сердце ребёнка. Когда солнечный луч касается закрытого цветка, цветок начинает раскрываться. Здесь нет видимого действия, всё очень сокровенно.
В общении с ребёнком должна быть боязнь насилия, боязнь нарушить его свободу. Как хорошо, когда родители стремятся не ставить себя над ребёнком, а быть с ним. Взрослый ещё может защититься, а ребёнок – нет, он беззащитный. Поэтому должно быть бережное и чуткое отношение к нему, общение на расстоянии «двух свобод»: его свобода не меньше, чем свобода моя. Эта свобода обитает даже в младенце, который ещё не умеет говорить. Он – свободное существо. С ним надо очень бережно обращаться.
Архимандрит Виктор (Мамонтов)